Голосование пользователя

Гектор постучал условным стуком в дверь их временного убежища, и стал ждать, докуривая начатый лхо-стик. Наконец, раздался приглушённый скрежет плохо смазанного механизма, и дверь неторопливо открылась. Поприветствовав хмурого Джорака, арбитр затянулся в последний раз, и уже почти было отправил окурок в ближайшую кучу мусора, но вдруг передумал — Император, конечно, с ними, но лишний раз следить тоже не стоит. Вайс, на всякий случай, ещё раз пробежал взглядом по туннелю вентшахты и вошёл в помещение. Окурок он затушил об умывальник.

Со стороны комнаты управления, судя по всему, запертой изнутри, раздался звук смачного удара, хриплый вскрик боли и напевная речь отца Антония. Гектор дёрнул краешком рта и ответил хирургену:
— Есть. Айдан здесь?

***

Антония и Дженсона троица решила не отвлекать, и для начала, обсудить всё ближним кругом. Гектор налил стакан воды, поставил перед собой на стол и начал рассказывать:
— Сейчас встречался с коллегой-детективом из нашего участка-крепости. Вегард Торсен, Айдан, ты его, наверное, знаешь. — Вайс вытащил из пачки очередную сигарету и начал ею крутить. — Общались на нейтральной территории, но за нами наблюдали. Видел, как минимум, двоих — оба косили под пьяных. Первый, похоже напарник Вегарда, веяло от него чем-то знакомым, родным. Второй — мутный тип, независимый, наблюдал за всеми... Собственно, передал коллеге серийные номера с фургонов и оружия.

Гектор отложил сигарету, достал дешёвую зажигалку, и начал крутить уже её. Движения стали чуточку более нервными.

— Айдан, на этих транспортах мы выехали на тот Императором проклятый склад. Дробовики и карапасы тоже числятся за "Самехом". — Видя вопрос в глазах Джорака, арбитр коротко рассказал историю их с Айданом перехода под крыло Инквизиции. — И этот болтер, мы тоже похоже не в первый раз видим. Как Брок закончит, у нас будет своя тема для разговора с этим "комиссаром".

Чтобы справиться с эмоциями, Гектор снова закурил.

— Происхождение болтера Вегарду неизвестно, но у него было два предположения. Первое, на 73м уровне, в космопорте "Одиночество" была совершена серия поджогов на складах. Поджоги пытались выдать за несчастные случаи, атакуя разные склады, разные грузы с разных судов — но в нескольких контейнерах были в том числе и боеприпасы. Взорвалась ли вся амуниция — неизвестно. Второе, среди верхов сыскного отдела Арбитес ходили слухи, о нескольких ячейках Инквизиции, оперирующих в Глориане. Ячейки работали скрытно, регалиями понапрасну не светили, с ноги в помещение не входили, но от арбитес тяжело скрыть такие вещи. Торсен предполагает, что Инквизиция тоже копает под Хранителей Сна.

Вайс на пару секунд прервался, сделал глоток воды, затянулся сигаретой и продолжил.

— Ну, для нас это не новость, мы все слушали послание нашего нового работодателя. Помните фразу: "Суда, везущие вас со всех концов нашего бескрайнего Империума", — Вайс напомнил коллегам начало передачи. — Мы то фактически местные, плюс Брок Дженсон и, очевидно, на планете действуют другие ячейки. Возможно, одну из них культисты раскрыли и взяли в плотный оборот, получив таким образом доступ к грифованной информации и редкому оборудованию.

Сделав ещё пару затяжек, Гектор посмотрел в глаза товарищам, оценивая их реакцию.

М-да, недружелюбно, совсем недружелюбно встречал бравых агентов Инквизиции славный мир Соломон. С чего это он вообще решил, что этот захудалый мирок должен быть именно славным, Тибальд сам так до конца и не понял. Впрочем, весьма вероятно, что какая-то причина для столь высокой оценки все ж таки была, просто ее вытрясло из головы псайкера за шесть часов болтанки в проржавевшей насквозь мерзкой коробчонке, которую некий имбецил додумался обозвать шаттлом и отправить курсировать между орбитой и космопортом. Выходец с «Ноеавра» буквально кипел от злости, но сорвать ее было не на ком – других попутчиков, кроме напарника, в обозримых окрестностях не наблюдалось, а второму аколиту, судя по изрядно позеленевшей морде, было ничуть не лучше. Вдобавок, Тибальд, видимо под действием качки, подзабыл имя своего коллеги, а потому чувствовал себя несколько неловко. Что, разумеется не могло не сказаться на и без того паршивом настроении пустотника.

Видимо паршивое настроение аколита и стало той самой причиной, по которой представителям герра Штрауса не удалось сразу же наладить контакт с аборигенами. Тибальд прекрасно понимал, что сделать это нужно, поскольку поджоги происходили не абы где, а в космопорте, и было ясно, что без общения с вспомогательным персоналом не обойтись, но ничего не мог с собой поделать – его буквально трясло от отвращения ко всем этим трутням, неспособным нормально организовать простейший перелет с орбиты на поверхность. Так, не солоно хлебавши, маленький отряд и отбыл к месту последнего происшествия.
Судя по остаткам пепелища, пожарчик тут был, мягко говоря, неслабый. Со своего места у ворот Тибальд видел выгоревший остов контейнера и какую-то кучку, подозрительно смахивающую на заживо поджарившегося сервитора. Псайкер внезапно поймал себя на том, что раздумывает, пытался ли несчастный спастись от разбушевавшейся стихии, или управляющая программа не была рассчитана на такие тонкости и заставляла беднягу таскать ящики до самого конца. Только начавшая отступать тошнота тут же вернулась с удвоенной силой. Брр, ну и мерзость эти сервиторы, даже умирая жуть наводят.

Инициата Лаурека Тибальд тоже углядел, но подходить и представляться более опытному коллеге не торопился. Кто его знает, вдруг товарищ Лаурек старательно блюдет свое инкогнито перед тем типом в черной броне? А по лицу последнего явственно видно – бульдог бульдогом, вцепится – попробуй отвяжись. Так что псайкер устроился так, чтоб от ворот его было ясно видно, и принялся с приличествующей случаю физиономией осматривать пепелище.

Черный храмовник значит. В свою бытность Серебряным черепом, Атарр слышал много "лестного" о них от ветеранов ордена. Храмовники были полной противоположностью Черепам практически во всем: Черепа чтили кодекс Астартес и следовали ему почти в каждой мелочи - Черные храмовники одним свои существованием, численностью и организацией нарушали его. Его орден полагался на библиариев - орден Дитриха не включал в себя ни одного псайкера и приравнивал их чуть ли не к ведьмам и ведьмакам. Серебряные черепа были расчетливы и осторожны - Храмовники бросались в бой с яростью и пылкой уверенностью в своей победе. В прошлом ренегат размышлял, что доведись ему оказаться в ордене подобному Черным храмовникам, его судьба, наверное, сложилась бы иначе, и он не стоял бы сейчас здесь среди таких же нечестивцев, измазанный в имперской крови.

Что ж, было бы не вежливо не ответить на приветствие. Атарр опустил болтер, перещелкнув предохранитель и закрепил оружие на магните на спине. Обеими руками он обхватил шлем и с едва слышимым шипением открывающихся замков отстегнул его, обнажив бледное восковое лицо и идеально выбритый череп, испещренный сеткой черных толстых вен.

"Атарр, - представился Слаанешит, - предатель, братоубийца, любимец Темного Принца и лучший мечник во всем этом сраном секторе."

Держа шлем в левой руке, правой он подцепил отслаивающийся и от того чешущийся как черт знает что уже добрых полчаса, лоскут кожи, оторвал его с правой щеки и оскалился в некотором подобии доброжелательной улыбки.